1. |
17
06:20
|
|||
|
septiņpadsmit sekundes līdz maijam:
piesēdi un pastāsti, kā klājas
cilvēkam, kas aizgāja no mājām,
nesaprast, ko citi meklē mājās
atbalsties ar deniņu pret stāstiem,
pieturies pie pavasara loga,
mēģināsim vārdiem neapgāztiem
novīt kādu garu dialogu
ielej melnu kafiju man vēnā,
izstāsti, kā ir, kad plūst pa vēnām,
pavasarī saulainā un lēnā
labi, ka mēs nekur neaizskrienam
izklājot ar trauslu porcelānu
visu to, ko apspriedīsim abi,
staigājot pa pavedienu plānu,
šķitīs, ka te dīvaini, bet labi
kamēr diegi stabili un neplīst,
pastiep roku, ieskaties man acīs,
varam paspēt zaudēties un ieklīst,
pirms tu visu apsvert neaizsācis.
|
||||
2. |
The Road
05:23
|
|||
|
once a man told me i'll not be able to bring it back
i've a road there in front of me lying, i have my track
every step there is preconsidered and neatly planned
i will slowly move, one by one, 'till i come to end
i've a road there, i started moving and cannot stop
all the dirtiest street views are never to photoshop
"watch that, honey", he said, "watch the dirt and don't close your eyes,
there'll be plenty of time to demolish and immunize
there's the road, sunshine, and it will lead you to empty place
you will build up the shelves and you'll fill them with knowledge base,
there'll be seventy hundred percent of the shit aboard
and some tiniest victories you will consider scored
there's a path, and you've noone to happily be your guide
watch your forehead, for you will be able to prove you've tried
and wherever it leads you, do promise you won't regret
that you've learned their tragedies, heroes and alphabet"
once a man told me i'll not be able to contemplate
neither prayers nor fighting will help me accept the fate
but the only acceptable thing that will lie ahead
is those sundays consisting of sunsets and lemonbread
|
||||
3. |
Golos
05:43
|
|||
|
адресат этих слов - как волшебник из тайных моих иллюзий,
столько света в нем, что им можно расплавить десятки зим,
словно йог, он ломает стены, запутывается в узел,
с каждым словом так безупречен, велик и неотразим.
с каждым словом крепчает голос, все таинственнее и ниже,
мне неважно, что будет дальше, что случится со мной потом,
я смотрю на него сквозь ресницы, и чувствую, или вижу,
как слова эти произносит большегубым красивым ртом
этот голос таит секрет, обладает отличной властью,
чем он ниже, тем тоньше стены, тем все ярче и горячей,
он как будто поет о лете и немножко совсем о счастье,
и ты сразу такой счастливый, обезглавленный и ничей
это сон. как же город безудержно пахнет и дышит липой,
это солнце как будто играет паутинами призрачных душ,
ну а голос над ухом бесстыдный, незначимый, низкий, липкий,
так, что стало совсем безразлично, как абсурдна и сказочна чушь,
распластавшись совсем на земле, лето медлит с бордовой вишней,
я бросаю о землю все звезды, что копила минуту назад,
когда я закрываю глаза, этот голос до дрожи тише,
когда станет совсем нестерпимо, я, наверное, открою глаза
|
||||
4. |
Adams
03:43
|
|||
|
Ādams domāja: ja jau cilvēkos tik daudz ūdens,
kādēļ grūtību dienās pārvēršamies par peļķēm?
šajā valstī tik bieži līst, ka šķiet, vienmēr rudens
katrā logā no rītiem klauvē ar savām neļķēm
varbūt tas, kas mums visiem vitāli nepieciešams,
Ādams domāja, būtu sakārtot molekulas,
lai mēs nostāvam, nevis salokamies un ciešam,
lai pa asinsvadiem tek prāts, nevis citronsula
kā lai atrod to formulu, kas izskaidrotu dzīvi,
un tai līdzās — to, kāpēc pietiek ar divām dienām,
lai mēs kļūstam gan depresīvi, gan negatīvi,
saistot rītus ar birojiem, apkaklītēm un sienām
šķidrums nepiestāv sienām, domāja rītos Ādams,
vairāk iederas ūdenskritumos, upēs, jūrās,
šādas pārdomas ne uz mirklīti neatstādams,
lasot ķīmiķu zinātnisko literatūru
šādi domājot, Ādams sāka ikkatru dienu,
kamēr mamma tam rītos pakoja ceļasomu.
savos septiņos gados viņš sapņoja kļūt par vienu
no tiem ķīmiķiem ar tiem tūkstošiem gudru domu.
|
||||
5. |
Jazz Musician
03:05
|
|||
|
the early morning starts with waking
(the night could always take it longer)
before espresso he is shaking,
with every morning this gets stronger
the night before was spent with passion -
the notes, the pauses and the writing
the music's never a profession:
too underpaid and too exciting
the early noon will bring rehearsal
(one happy band and five espressos)
the jazz is pretty universal -
it somehow teaches him a lesson
to always love becoming better,
to never stop remaining gentle.
jazz is his own demanding mentor
who tells to stay experimental
the noon for coffee and some teaching
(because what else will bring him wages)
he'll save his time for little preaching,
don't try his name on yellow pages
then get prepared for the evening,
the listeners come to clap on second,
they'll pay attention to the meaning,
reviewed, appreciated, reckoned...
the early morning starts with waking
(the night was late, espresso waiting)
it might be coffee that is making
the jazz musician fascinating
|
||||
6. |
Su
02:53
|
|||
|
ты просто оставь вопросы и всякий хлам
под вечер, как только включатся фонари,
приди сидеть и слушать, как пополам
ломается рухлядь, сказки и январи.
приди в невзрачный полуподвальный бар,
где даже стулья — твердые, как асфальт,
и новый бармен пьян, невесел и стар,
и запах дыма — пряности и миндаль
сосед по барной стойке колюч и пуст,
и ластится к кружке пива, как томный кот,
а ты здесь, чтобы пробовать ром на вкус,
и ждать, что тебя размелет и разорвет,
смотреть, как сквозь пианиста проходит ток,
как он становится весь оголенный нерв,
и клавиши, грязноватые, как чеснок,
бьют резко в висок и яростно тащат вверх,
как выжгут на коже клейма его ресниц,
под местной анестезией прожгут нутро,
и пальцы из антител и античастиц,
и музыка — раскаленное серебро.
|
||||
7. |
Kjara
05:47
|
|||
|
kjāru tā nosauca, jo viņa negaidot piedzima ļoti tīra,
eņģelis, runāja cilvēki, un kaut kas debešķīgs viņā ira.
meitene zaļganām acīm, un tumšiem matiem, un lielām čirkām,
tīra šai pasaulei, brīva no tiesas spriedumiem, mirkļbirkām
kjāru tā nosauca, jo viņa negaidot piedzima ļoti balta,
māte tai — piens ar kafiju, rokas rūpīgas, stāja stalta,
tēvs viņu mētāja gaisā, un ļoti mīlēja, kad tā smejās,
laime kā piedzīvojums, ikdiena — mūzika, naktis — dejas
kjārai palika trīspadsmit, siltajā āfrikā sniegs un krusa,
pamodās viena, un ēda viena, un lasīja viena klusu,
skaitīja vienatnē gadus, kad aizceļot prom viena pati varēs
skatīt, cik apaļa zeme, un cik viņa viesmīlīga no āres
kjārai palika divdesmit, jauni romāni, mugursoma
ceļošana kā dzīvesstils, mūžīgs elks, aicinājums, loma.
vecākiem pastkartes sūta, un bildēs — izcili platu smaidu,
tēvs vienmēr atbild — izbaudi, māte zem adreses raksta — gaidu
naktī, kad vīnē snieg, kjāra saprot, ka vairs nav jauna.
planēta gan ir apaļa, bet arvien vairāk tā noslepj ļauna,
viesmīlības tai gana, bet arī tukšums gar dzīvēm stiepjas
skatlogu gaismā, greznajos palagos, gaišajās ielās slēpjas
kjārai palika piecdesmit, ziņas uz āfriku lido reti
"šovakar atkal ir sniegs, te ir cilvēki dzelteni, rīsi lēti"
mamma aizvien raksta atbildes "mēs tevi, meitenīt, gaidām mājās,
skaties, cik ieraudzīs acis un staigā visur, kur aiziet kājas"
ieraugot nākamo pastkarti, kjāra visbeidzot līdz galam saprot:
cilvēkam dāvāts tik sniega, cik ļoti viņš spējīgs par sniegu sapņot.
savukārt laika ir dāvāts tik maz, kamēr vienreiz viss neapstājas.
pēdējās pastkartes vietā uz āfriku sieviete lido mājās.
|
||||
8. |
Sails
05:34
|
|||
|
on the day number one we have made us a boat
brown and beautiful, empty and neat
we had something to wish, to reveal and devote,
to forget that we are incomplete
on the day number three we've equipped it with sails
struggling hard, tearing out fingernails
on the day number five we have made us a dream
sail as far as our mind cannot stand
conquer seas all around, choose a tidewater stream
and discover a happiness land
but a voice comes from nowhere and whispers, and sings:
you have sails but your sails are not wings
on the day number nine we forget of the voice
and we finish preparing the boat
and inform our mothers of making the choice
to start sailing to countries remote,
and a voice comes from nowhere, and all that it rings -
you have sails but your sails are not wings
on the day number ten we have things to ignore -
for example, the boat has a hole
but we still have each other to love and adore,
and a dream towards which we shall stroll
but there's voice shouting louder than all the machines
you have sails but your sails are not wings
on the day number nothing we finally stop
almost sure that our luck ran away
stay to sleep on the deck with the blankets on top
on the night that is heavy and gray
when we wake up we're covered with pieces of leather
and our sails are constructed of feathers
|
||||
9. |
La Linea Gialla
04:25
|
|||
|
в тексте сегодня предательски попадается "la linea gialla",
и на меня сразу дует воздухом, теплым еще с перрона,
будто я никогда так оттуда и не уезжала,
campo de fiori и толпы туристов внутри вагона,
пальцы на клавиатуре, но я закрываю глаза, и
перед глазами совсем настоящий зеленый поезд
словно мне в первый раз обо всем этом рассказали,
каждое место под солнцем италии - призовое,
я закрываю глаза, и мне кажется, я в кабине,
там слишком шумно и крутится винт подвесной рессоры,
окна открыты, и вот она, ярко, как на витрине,
вот она, на ладони, перед глазами, течет за ворот,
вот она, я еще раз клянусь в нее переехать,
все остальное тотчас же утихнет, не будет важным,
все, что случилось однажды не в ней, остается эхом,
счастье сегодня очнется и станет многоэтажным,
ни тебе долгих зим, ни унылых лиц, а, напротив, светом
все наполняется, ты наполняешься этим чувством,
будто в тебе рычажок, и включается сразу лето,
будто ты превращаешься в настоящий ярчайший сгусток..
я открываю глаза и за окнами рига и минус десять,
лето, казалось, ждет только в следующей жизни, и что за лето
сколько там, говоришь, чемодан мой сегодня весит?
я выключаю чайник, пакую паспорт, беру билеты.
|
||||
10. |
List
03:56
|
|||
|
nāc un piesēdi man blakus, mazāk runā, vairāk klausies
Rīgas centrā nodeg lāpas, pilsēta tev runā ausīs
runā neticamas lietas, rāda, kur tu biji vainīgs,
Rīgas centrā sākas lietus, lietus šodien esot saimnieks
nāc un piesēdi un dzirdi, viņi gaida tavu nāvi,
viņi iešaus tavā sirdī, kamēr tu ar mani stāvi
tāpēc piesēdi. es došu vienu papildus tev dzīvi
tādu radošu un košu, lai tu noķer lielo zivi
viņi gaida tavas bailes, viņi skaita tavas ribas,
tavās zemapziņas ailēs tev to pašu tik vien gribās
pazust prom no zemeslodes labāk, nekā atrast ceļu
kinofilmas epizodēs pietrūkst tavu sargeņģeļu
nāc un piesēdi. es zinu, ko tev nenozīmē mājas,
šajā stāstā atpazinu mūsu atmiņkartes vājas
tas nekas, ka nošu pultī gadu gaitā pazūd notis,
izspļauj sakrājušos žulti, izmet ieročus un lodes,
nāc un piesēdi man blakus, mazāk runā, vairāk klausies,
tādus noziegumus smagus viņi laikam neatļausies.
tikai apsoli, ka steigsies paspēt darīt labas lietas
un ja bailes tavas beigsies, beigsies šodien arī lietus.
|
||||
11. |
Shark
05:07
|
|||
|
when horizon is getting dark
and stars are getting small,
you get afraid there lies a shark,
somewhere beneath your mole
the shark is large and very gray,
with teeth as sharp as swords
so everything you want to say
goes way behind your words
and everything you've done before
seems to be done in vain
cause there's the shark and nothing more
to keep on and maintain
you once were hopeful and so young
and had a lucky mark,
and now all songs are left unsung,
because of nasty shark
so you are here and she is there,
and mole is in between
while all you do is stand and stare,
the shark is fitting in
but if you gather strength and cross
the sea that's cold and stark,
you won't believe your eyes because
you get there was no shark
|
||||
12. |
Jevgenij
04:00
|
|||
|
евгений сложил на коленях руки, евгений сидит и ждет,
пока он проснется от адской скуки, пока на него сойдет
какое-нибудь из больших открытий, какая-нибудь из книг,
что будто бы станет ему учитель, расскажет, как он возник
от скуки евгений не знает места, от грусти пришел в собор
как будто бы что-то из снов и детства застало его в упор,
как будто теперь ничего не важно без моря и янтаря,
как будто ему кто-то емкий скажет, что прожитый день - не зря
когда-то евгений казался молод, искал золотых путей,
был горд и прекрасен, и нос проколот, и жаждал больших идей,
но, разочарован в идеях емких, потерян, почти забыт,
со сломанным носом сидит в потемках, без космоса и орбит
он ждет, что его настигнет нечто, и станет чуть-чуть ясней,
что это за жизнь, что опять не лечит, и кто тут счастливчик в ней,
опять собирать себя по крупицам превыше его надежд,
вот тут бы растаять, пропасть, разлиться без стяжек и спецодежд
евгений сложил на коленях руки, оставил постылый пост
"но я же неглупый, не близорукий, ну как я не вижу звезд?"
а купол над церковью необъятный, велик и несокрушим,
как будто бы думал "евгений, ладно, ты выйди и не смеши"
|
||||
13. |
Apmaldities
03:43
|
|||
|
nebaidies aiziet. tuksneši laidīs tevi,
pelēkos mākoņos ziloņi iemaldīsies
nostūros, kurus aizmirsa visi dievi,
saulrietu gaismā smilšainas upes vīsies
nebaidies pazust. tev ir tik daudz, ko meklēt,
mugursomā — tikai telefons, vīns un pase
upe, kur vakar slīki, kā reiz ir sekla,
un tā nav asara, bet pirmā lietus lāse
nebaidies zināt. pasaulei nebūs gala,
robežas ir tik mākslīgas mūsu prātos
teikumi, ko ar komatiem neatdala,
pazaudē jēgu, kamēr tev acīs skatos.
nebaidies meklēt. tev ir tik daudz, kur aiziet,
kosmoss ir pārāk liels, tajā pietiks telpu
zemēs, kas nepastāv, kādreiz izaugs maize,
laistīta ne ar ūdeni, bet ar elpu,
cilvēki, kuri nepastāv, kādreiz tiksies
apspriest, cik labi mācēt neatskatīties.
skatoties viņu acīs, tev arī liksies,
cik tas ir burvīgi — aiziet un apmaldīties.
|
||||
14. |
Addiction
04:15
|
|||
|
play your drums. there are thousands of people to be awaken.
play your saxophone. music is something that can't be taken;
only eaten and loved. save your innocent face expressions,
cause the audience is here just to worship your jamming sessions
play your piano. they'll eat every part of it, so no worries
then they'll speak of it (friends have to listen to all those stories)
it can take them away — it can leave them and hit with sorrow,
it can make them rethink what to do with their best tomorrow
play your flute. be the one of those huge charismatic creatures,
almost god-like, with all those extravagant hidden features
be the outcome of all the solutions they will be sharing
be their best of illusions that someone is really caring —
they will not realize that there's no one — it's just the music,
that's the only addiction to which you are always losing
that's the ultimate illness to which there's no single cure
that's the only religion that's conscious, precise and pure
|
||||
15. |
Slushaj
05:04
|
|||
|
литература про звезды и сателлиты
к вечности не приблизит тебя на йоту.
книги про просветление и орбиты
не заполняют адовые пустоты
в странной твоей душе, одинокий мальчик.
ты говоришь все больше, а слышишь мало.
если тебя спросить, что же будет дальше,
ты отвечаешь "видишь, что с нами стало".
видишь, что с нами стало - в твоем ноутбуке
больше открыто вкладок, чем дней в неделе
папе все позвонить не доходят руки,
есть себе приготовить - ну, еле-еле,
книгами не наешься, не наорешься,
музыки ослепительной не напишешь,
ты же такой красивый, когда смеешься,
взять и фотографировать на афиши
что в тебе внутри, одинокий остров,
странноват, непонят и этим жалок?
нам, имей в виду, не хватает роста,
чтобы мы подыскивали аналог,
чтобы дорастали до идеала -
все равно еще далеко до крыши.
помолчи, и так говоришь немало,
помолчи. так лучше тебя услышат.
мир окружающий ждет от тебя (еще бы!)
музыки новой, и миссия выполнима,
ты ведь на все способен, мы знаем оба,
хватит же ощущать себя уязвимым,
хватит же беспрерывно читать про звезды -
выйди в полночь, сядь, посмотри повыше,
для открытий, может, немного поздно,
но ты вполне способен еще услышать,
как резонирует воздух, пропахший ливнем,
как неизбежно ждет нас большое лето,
как тебе сразу хочется инстинктивно
в новой своей главе рассказать про это,
как прозвучат с утра городские пробки,
как прозвучит апрель тебе прямо в уши,
чтобы наполнить музыкой все коробки,
выйди из шкафа на свет и побольше слушай.
|
||||
klausies Riga, Latvia
“klausies” is a spoken word project with poetry written by Aleksandra Line on top of improvised music composed and played by musicians with rich international experience. The name of the project is a sharp and simple invitation to listen — to poetry, music, stories written in English, Russian and Latvian. Album "17" self-released in 2018, vinyl "9" released by Jersika Records in 2021. ... more
If you like 17, you may also like:
Playing with Esu / Where will Ogun Live
by Neo Griot & The Afrocentric Prince
featured on Bandcamp Radio Jan 25, 2022
go to album
Understand What Black Is
by The Last Poets
featured on Bandcamp Radio May 15, 2018
go to album
Fodder
by Douglas Kearney & Val Jeanty
Poet Douglas Kearney and composer/producer/drummer Val Jeanty link up for a a compelling LP that feels like the written word come to life.
go to album
The Japanese Rimbaud
by Mikado Koko * o g i v e
Mikado Koko blends glitchy ambient with excerpts of poems from the late Japanese experimental poet Chuya Nakahara.
go to album
We Must Be Sacred
by The Last Poets
featured on Bandcamp Radio Oct 23, 2018
go to album
Body Of Work
by Tenesha The WordSmith
featured on Bandcamp Radio Aug 7, 2018
go to album
Jujus/Alchemy of the Blues: Poems by Sarah Webster Fabio
by Sarah Webster Fabio
featured on Bandcamp Radio Jul 24, 2018
go to album
